Израиль и Иран продолжают обмениваться ударами, в то время как руководство США внимательно наблюдает за ситуацией, пока не приняв окончательного решения о том, присоединяться ли к израильской операции против иранского режима. Ее официально объявленная цель – лишить Иран возможности обзавестись ядерным оружием.
В результате ночного ракетного обстрела Израиля со стороны Ирана пострадал комплекс крупной больницы "Сорока" в городе Беер-Шева на юге страны. Попадания ракет зафиксированы также в Холоне и Рамат-Гане. По последним данным медиков, пострадали десятки людей, трое из них ранены тяжело.
Всего за ночь было выпущено, по оценкам, более 30 ракет. Тревога в Израиле объявлялась несколько раз.
Власти Израиля вновь обвинили Иран в атаке на гражданские объекты. Глава Минобороны Израиля Исраэль Кац поручил израильской армии усилить интенсивность атак на стратегические цели в Иране.
Израильские военные нанесли вечером в среду и в ночь на четверг ряд ударов по территории Ирана, в том числе по ядерным объектам в Араке и Натанзе.
Обмен ударами продолжается уже седьмой день - после того, как на прошлой неделе Израиль атаковал множество целей в Иране, связанных с его ракетной и ядерной программами.
Президент США Дональд Трамп накануне вновь призвал Иран, как он выразился, к капитуляции, то есть к отказу от его ядерной программы. При этом Трамп прямо не сказал, готовы ли США начать наносить удары по ядерным объектам Ирана или как-то иначе активно выступить на стороне Израиля. "Я могу это сделать, могу и не сделать. Никто не знает, что я собираюсь делать", — заявил Дональд Трамп, отвечая на вопрос журналистов, нанесут ли США удар по иранским ядерным объектам.
Агентство Reuters сообщило в четверг со ссылкой на три дипломатических источника, что с начала израильской операции между США и Ираном трижды велись прямые телефонные переговоры. В них участвовали спецпосланник американского президента на Ближнем Востоке Стив Уиткофф и министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи. По данным агентства, иранский министр заявил, что его страна не вернется за стол переговоров до тех пор, пока Израиль не прекратит атаки на иранские объекты.
Американские СМИ ранее сообщили, что на совещании в Ситуационной комнате Белого дома президент склонялся к присоединению к израильской операции. По ряду сообщений со ссылкой на источники, Трамп уже одобрил план возможного удара, но ещё не дал окончательный "зелёный свет". Президент неоднократно подчёркивал, что нельзя допустить, чтобы Иран обладал ядерным оружием. Идеологическая доктрина Исламской республики, провозглашенная после революции 1979 года в Иране, включает в себя в качестве одной из целей политики режима уничтожение Израиля как государства.
Илан Берман – старший вице-президент Американского совета по внешней политике, опытный советник по вопросам национальной безопасности Министерства обороны, Конгресса и других государственных учреждений США, эксперт по Ближнгему Востоку. Недавно он также возглавил группу, занимавшуюся вопросами реформирования Агентства США по глобальным медиа (USAGM) от имени администрации президента Дональда Трампа. Илан Берман является членом правления корпорации Радио Свободная Европа/Радио Свобода.
В беседе с корреспондентом Радио Фарда (иранской редакции РСЕ/РС) Берман рассказал о быстро развивающейся ситуации в Иране и роли США в конфликте после того, как неожиданная атака Израиля открыла новую главу в противостоянии двух стран.
– Изменилось ли что-то в сознании президента Трампа с момента начала конфликта?
– Я так не думаю, по крайней мере пока. Я вижу нынешнюю политику США так: это эскалация во имя деэскалации. Президент Трамп в прошлом очень четко дал понять, что для него оптимальное конечное состояние – это чтобы иранский режим сел за стол переговоров и действительно пошел на значимые уступки в отношении своей ядерной программы.
В последние дни [перед началом израильских ударов] Трамп становился все более разочарованным, поскольку было ясно, что Тегеран просто тянет время, они не ведут добросовестных переговоров по ядерной программе.
– Но они все еще планировали встретиться в воскресенье 15 июня, верно?
– Ну, да, и мне неясно, был ли это подлинный план, или он был просто озвучен, хотя Белый дом знал, что израильтяне собираются нанести удар. Но сейчас мне кажется важным то, что президент по-прежнему хочет заключить сделку.
То, что сделал Израиль, по крайней мере на данный момент, действительно повысило вероятность того, что Иран сядет за стол переговоров и пойдет на значимые уступки. Я думаю, что это по-прежнему является целью политики администрации Трампа.
То, что сделал Израиль, повысило вероятность того, что Иран пойдет на значимые уступки
Но чтобы достичь этой цели, Трамп должен иметь убедительную угрозу эскалации, и я бы сказал, что именно поэтому происходит столь значительное перемещение военных сил США на Ближний Восток. Потому что есть и другой путь, по которому ситуация может пойти, если иранский режим не смирится и не вернется за стол переговоров.
Я думаю, что президент готов помочь Израилю в атаке на Фордо и другие ядерные объекты, но мне не кажется, что это его первое предпочтение.
– Президент Трамп очень часто использует слово "капитуляция". Почему? И что, по-вашему, оно означает для него?
– Я не думаю, что это капитуляция в том смысле, в каком ее трактуют на Ближнем Востоке, что имеет отношение к государственной или семейной чести. Я полагаю, Трамп видит нынешнее положение Ирана: после нескольких дней израильской кампании иранский режим очень сильно сдал в военном отношении. Если Тегеран вернется за стол переговоров, это не будут переговоры между равными. Речь пойдет скорее о том, на какие значимые уступки, которые устроили бы США. может пойти Иран.
– Сейчас идет много разговоров о судьбе Исламской республики как системы в целом. Кажется, и вы писали об этом в одной из статей. Это действительно конец игры для режима или нет? Речь идет о смене власти в Иране?
– Я так не думаю, по крайней мере пока. И я говорю это, потому сознавая тот факт, что Исламская республика – коррумпированная система, и что иранский народ ясно дал понять, что хочет чего-то другого. Но я не думаю, что смена режима возможна сейчас, по крайней мере со стороны Израиля и Соединенных Штатов.
Израиль очень четко дал понять, что смена режима на нынешнем этапе его военной кампании не рассматривается. И администрация Трампа, по крайней мере на данный момент, как мне кажется, предпочтет сделку с существующим режимом, а не его смену.
– Но в чем заключалась бы смена режима, если бы она все же произошла?
– Есть старая иракская модель смены режима, навязанной извне. Я не думаю, что Израиль или Соединенные Штаты стремятся к этому. Но я считаю, что обе страны могут сделать то, что будет выгодно или создаст преимущества для оппозиционных сил, действующих изнутри Ирана.
И Израиль уже совершил несколько таких действий. Он атаковал штаб-квартиру Басидж (военизированных сил, связанных с иранским Корпусом стражей исламской революции – РС). Он разбомбил министерство разведки. И все это, как мне кажется, призвано создать условия для того, чтобы иранцы взяли дело в свои руки.
Но есть ли серьезный израильский или американский импульс для поддержки иранской оппозиции, если и когда она восстанет? Пока я этого не вижу.
Мы несерьезно относимся к инвестированию в потенциал перемен внутри Ирана
– А как иранцы могли бы взять дело в свои руки, когда им приходится спасать свои жизни от бомбежек?
– Это справедливый вопрос. Я думаю, что проблема, которая возникает у нас, западных людей, когда мы думаем о смене режима в Иране, заключается в том, что мы действительно несерьезно относимся к инвестированию в потенциал перемен внутри Ирана.
Мы много говорим о смене режима, но на самом деле не инвестировали в кампанию по расширению коммуникаций [с иранским обществом], в различные мероприятия, которые позволили бы иранской оппозиции дышать, организовываться и мобилизоваться против режима. Это, я думаю, огромная проблема, и я считаю, что это необходимое условие для того, чтобы оппозиционо настроенные иранцы действительно почувствовали себя достаточно уверенно, и их сопротивление стало сильным и постоянным.
